«Вихри постоянства»

В 2018 году мне предложили поучаствовать в международной выставке художников стран Тихоокеанского региона с несколькими моими работами. Какое отношения Беларусь имеет к Тихоокеанскому региону я совершенно не понимала, но организаторов этот факт не смущал. Предложение меня заинтересовало и я решила создать серию работ специально для этой выставки.

Раз уж выставка имела отношение именно к странам Тихоокеанского региона, мне хотелось, чтоб мои картины имели какое-то отношение к культуре тех стран. Я немного знала о философии буддизма и идеях дао, но мои знания были очень поверхностными. Копать эти темы глубже времени особо не было и я решила, что взгляд со стороны представителя европейской культуры  имеет право на жизнь. Также мне хотелось, чтобы мои картины не были разрозненными, а составляли одно целое законченное высказывание. Так родилась идея полиптиха о четырех основных стихиях: воде, земле, огне и воздухе. Композицию будущих картин я решила выстраивать на основе символа Инь-Ян, вписывая фигуры во взаимно перетекающие «запятые» так, чтобы это не было точным копированием древнего символа, но отсылка угадывалась.

Началась работа. Я подбирала все, что мне может пригодиться: четыре стихии; четыре цвета, их символизирующие; линейные и геометрические символы этих стихий; животные, обитающих в этих средах… Ой. Я вдруг наткнулась на проблему: огонь — в огне особо никто не жил. То есть я читала про каких-то микробов, которые умудряются жить при очень высоких температурах, но микробы меня совершенно не устраивали с точки зрения их рисования. С другими стихиями дело обстояло, казалось, сильно проще: вода — рыбы, воздух — птицы, земля — звери. Правда, хотелось, чтоб животное было не с поверхности почвы, а вот прям там и жило, и чтоб я имела хотя бы предварительное представление, как я собираюсь их вписывать в «запятые»… Кроты, как представители земли, меня устроили. От изображения рыб типа китайских карпов для воды я сразу же отказалась — уж слишком просто и смахивает на штамп. Выбор пал на скалярий. Воздух я отдала ласточкам (стрижам) — они отлично стилизовались в нужные мне формы, да и жили, преимущественно, в полете. Но огонь?

Для огня напрашивались саламандры. Они подходили и по форме, и тем, что были пресмыкающимися — то есть дополняли выкладывающуюся четверку «птицы-рыбы-звери-…» Но то, что саламандры живут в огне — было мифом, а вот про прочих трех представителей фауны — реальностью. В общем, компоновалось не очень, я начала страдать. Мне нужны были убедительные причины, почему я могу использовать для серии саламандр, такие причины, в которые я бы смогла поверить сама. Без них я бы считала, что делаю какую-то халтуру. При этом аргумент «ну все равно там никто не живет, а саламандры подходят идеально по композиции и смыслу» звучал для меня неубедительно и срабатывать не хотел… Я ныла и приставала к друзьям с просьбой убедить меня в том, что знала сама. С горем пополам и их помощью мне удалось убедить себя в том, что мифическая реальность — тоже реальность; что то, что мы считаем реальностью — не факт, что таковой является и так далее — прочая философия идеализма. Я, как сторонник именно этого взгляда на жизнь, наконец успокоилась и таки приступила к самому рисованию — детальной разработке эскизов.

Все, что на почеркушках выглядело вполне себе здорово, при увеличении и чистовой композиционной проработке стало разваливаться. Скалярии и ласточки никак не хотели компоноваться, кроты получались тяжеленными, давлеющими над всем темными пятнами… Сразу легли только саламандры, но радости с того было мало — все четыре эскиза очень сильно разнились между собой по соотношению веса фигур и сложности их силуэта… Не знаю, сколько вариантов каждой стихии я нарисовала пока меня все не устроило, но совершенно точно — их было очень много.

Для усложнения композиции я решила использовать орнаментальные рамки вокруг основной композиции и линейные дополнения в фоне — разные на каждой из четырех картин серии и соответствующие своей стихии. Чтобы в процессе чистовой живописи не увлечься какой-то одной темой в ущерб прочим, я стала вести все четыре работы одновременно, поэтапно продвигаясь от одного элемента к другому на всех четырех. Из-за того, что в работе были сразу все четыре картины, мастерская оказалась полностью загроможденной, а процесс рисования, казалось, шел исключительно медленно. Но я успела и полиптих поехал во Владивосток.